неСЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

Гудкова Наталья Александровна, актриса.
Родилась 23 октября 1977 года.

Окончила московскую международную киношколу и Школу-студию МХАТ.

Снималась в фильмах: «Кожа саламандры», «Водитель для Веры», в сериалах: «Кавалеры Морской Звезды», «Проклятый рай», «Адвокат», «Убойная сила», «Призвание», «Солдаты», «Мой генерал», «Атлантида».

Играет в антрепризном спектакле «Он, она и Дженни».

— Наталья, несмотря на эффектную внешность, вы почему-то производите впечатление женщины с непростой судьбой, которой все дается нелегко, или я ошибаюсь?

— Ну да, меня точно нельзя назвать баловнем судьбы. Наверное, это доля такая от рождения. Я же вторая после брата появилась на свет. Мы двойняшки. А второму всегда сложнее идти — первый бьет ногами по голове. (Смеется.)

— Тем не менее наверняка приятно иметь практически своего двойника, тем более другого пола…

— А мы, между прочим, не слишком похожи: Иван на двадцать минут старше, выше ростом… Но вот внутренняя связь между нами очень сильная.

— Насколько я знаю, вы не из творческой семьи, с чего вдруг подались в актрисы?

— Да, у нас родители инженеры. Но просто как-то раз мы с братом сидели на диване, смотрели телевизор и услышали объявление по поводу набора в международную киношколу, а так как Ваня очень любил снимать на нашу любительскую кинокамеру мультики собственного изобретения, рисованные, с пластилиновыми фигурами, поэтому он загорелся и решил туда поступать. А я уже за ним как нитка за иголкой. Правда, Ваня позже поступил во ВГИК, на операторский факультет, а я на актерский в Школу-студию МХАТ. Притом что на самом деле я не жаждала быть в центре внимания с детства, как большинство актеров. Ничего подобного не было. Хотя на всех школьных утренниках я читала стихи, выступала… Вообще меня всегда привлекали визуальные виды творчества и то, что можно сделать руками. Как, например, рисование. Долгое время мечтала о текстильном вузе, хотела быть художником-модельером.

Но для поступления мне не хватило работ. А так как мы с Ваней закончили киношколу в восемнадцать лет и надо было уже быстрее определяться с вузом, я решила, что проще выучить стих, басню и прозу для театрального вуза. Я поступила сразу же почти во все театральные институты Москвы, но в итоге выбрала Школу-студию МХАТ.

— Считаете, правильно определились с профессией, ведь недавно вы отпраздновали юбилей, а слава к вам пока еще не торопится?

— Да, озвучьте эту страшную цифру — мне исполнилось тридцать, и где мои полнометражные ленты и афиши по всей Москве?! (Смеется.) Признаюсь, переживаю по этому поводу. Имею громадный внутренний конфликт, который выражается в том, что я, грубо говоря, чувствую себя на миллион долларов, а его нет. Почему не звонит Мартин Скорцезе и Оливер Стоун и не говорят, что я выдающаяся актриса?! (Смеется.) А я ведь очень люблю Антониони, Феллини, Висконти, Кесьлёвского (реверанс моим польским корням) и хочу сниматься в интеллектуальном, авторском кино, что называется, «не для всех»… За хорошим режиссером готова босиком идти по снегу. Притом что и режиссерские амбиции у меня имеются. Но считаю, что все еще впереди, ничего еще не поздно. Даже когда эмоционально очень устаю на съемках, выматываюсь, ощущаю, как нервная система истощена до предела, и говорю, что брошу все и пойду в художники-декораторы, я лукавлю, потому что всегда жду достойного предложения.

— Ежедневный сериальный график сейчас вы воспринимаете как тренинг?

— Конечно, это производство в основном. Но я стараюсь и от него получать удовольствие. И к счастью, встречаются режиссеры, операторы, которые и в этом фабричном режиме пытаются заниматься творчеством, даже где-то искусством. Вот, например, на проекте «Атлантида» у нас именно такая команда. И вообще сценарий этого сериала меня привлек изначально тем, что там прописаны такие драматические события, которые любому артисту сыграть интересно. И моя героиня весьма неоднозначная личность.

— После суточных трудовых будней как вы восстанавливаетесь?

— Наверное, мне не хватает экстрима, адреналина в обычной жизни, поэтому я неравнодушна к оружию. Люблю стрелять. Но только не в тире, где все мишени сбиты, а на специализированных полигонах. Надо сказать, это замечательно разряжает. Еще, естественно, сплю, таким образом восполняя утраченную энергию и леча нервы. В принципе я давно поняла, что с актерами должны жить психотерапевты, которые будут говорить на все их тревоги, как Карлсон Малышу: «Ничего, дело житейское, спокойствие, только спокойствие».

— И у вас сейчас есть такой человек?

— Нет, но я была три года замужем, тоже за актером, красивым, талантливым однокурсником Денисом Манохиным. Нашему общему сыну Николаю сегодня уже семь лет. К сожалению, пока он рвется на съемочную площадку, но я надеюсь, что в будущем его желания изменятся. Не хочется, чтобы он шел в эту профессию. Не хочется никого обижать, но не мужское это дело.

— Видимо, тяжело с супругом-актером…

— Понятно, что, как говорится, на каждый горшок найдется своя крышка… Но это уже не моя история. Правда, нельзя зарекаться… Может «снести крышу», и опять будет артист. (Смеется.) Но с актером-мужем надо ведь сначала пройти испытание бедностью и нереализованными амбициями до того, как он станет плотно снимающимся, а уже после этого непременно возникнут «медные трубы» другого характера.

— А вы готовы в настоящий момент вновь связать себя узами брака?

— Откровенно говоря, нет. Может, мне еще пока рано… Мне кажется, я еще не готова. Жить вместе, искать какие-то компромиссы — это же весьма непросто. И хотя слышала от своих мужчин, что я идеальная женщина, тем не менее, думаю, не такой уж сахарный у меня характер. Тем более считается, что мужчина прежде всего должен быть готов к семейной жизни, уметь брать на себя ответственность, но женщина ведь тоже… А я, быть может, просто рано вышла замуж и надорвалась… Я же серьезно ко всему подхожу и теперь очень боюсь вновь пускаться в это плавание. И, что характерно, как результат, последнее время мне все больше встречаются на пути очень свободолюбивые мужчины…

Видимо, подобное притягивается подобным, и мы существуем параллельно. А ведь чтобы к тебе пришло что-то, надо лишь создать для этого пространство.

— Вы легко переносите одиночество?

— Мне хорошо с собой. Понятно, что есть какие-то физиологические потребности, происходят некие гормональные изменения, когда ты один, и это тяжело, тем не менее я могу и год быть одна… Думаю, что лучше быть одной, чем с кем попало. Вокруг вроде много людей, но так, чтобы захватило… Нет. Да и планка у меня высокая, не хочу размениваться. Ведь если на это пойдешь, все равно рано или поздно почувствуешь скуку, начнешь тяготиться отношениями. Я все-таки максималистка. Вот даже отдавая себе отчет, что мужчина существо полигамное, не могу простить измену. Лучше уж мне не будет о ней известно. Мне повезло в том плане, что я знаю, как это, когда тебя любят по-настоящему и на какие поступки готовы. Поэтому, когда вроде бы признаются в любви, а на деле, если обратишься с мелкой просьбой, придумывают пустяковые «отмазки», сразу все становится очевидным. Наверное, чтобы найти что-то свое, нужно, как в компьютерной игре, выйти на другой уровень, проработав прежние ситуации, а у меня все какая-то закольцованность существует, и я наступаю на одни и те же грабли…

— По-моему, вы очень романтичная особа…

— Да, в детстве, в юности жила в придуманном, иллюзорном мире с фантазией о принце на белом коне, и каково же было мое потрясение, когда я прочитала романы Генри Миллера с его чисто мужской позиции. Я находилась буквально в шоке. На мужчин стала смотреть как на похотливых животных. (Смеется.)

— Как я понимаю, сегодня большинство своего времени вы посвящаете работе, а есть какие-то крупные, ощутимые результаты вашего труда, в виде дома за городом, допустим?

— Он у меня еще только в проекте. Но я уже знаю, как там будет пахнуть — деревом, корицей… И еще было бы прекрасно, если бы мой будущий муж любил посидеть с удочкой на озере. Мне кажется, это столь романтическое увлечение… Я бы его кормила завтраком, потом готовила уху… Мне нравится заниматься хозяйством.

— Возвращаясь к работе, скажите, не ждать у моря погоды, пробивать себе роли не в вашем стиле?

— Совсем нет, знаю, что не по-христиански «никогда ничего ни у кого не проси, сами придут и дадут», но я живу по этому принципу. Вот после окончания вуза пришла, например, устраиваться в театр, и для меня это было так унизительно… Тем более если видишь, что режиссер бездарен, зачем тратить на это свое время… И момент кастинга, показа себя, меня больше всего бесит в нашей профессии. Это некое насилие над личностью, с моей точки зрения.

Когда у меня родился ребенок, я много снималась в рекламе, потому что нужно было элементарно выжить, купить продукты, памперсы, детские вещи, поэтому о кастингах, где тебя рассматривают, как кобылу, знаю не понаслышке. Приходилось перебарывать себя…

— Подождите, а муж?

— Он пропадал на репетициях в театре, где была мизерная зарплата. Вы разве не знаете, что артисты нищие люди, пока не попадут в обойму?! Возможно, у меня не совсем актерский характер и мне подошла бы другая специальность, но я очень упертая: если уж чем-то занялась, мне надо в этой области добиться успеха. Я же очень тщеславная девушка, ко всему прочему. Как-то больше мечтаю о славе, нежели о миллионах. И это естественно: если бы была одержима деньгами — шла бы в бизнес.

— А какие у вас отношения с финансами в целом?

— Я умею экономить. Но притом уверена, что чем больше тратишь, тем больше денег к тебе приходит. И на какие-то вещи я могу потратиться не задумываясь. На путешествия, на спортзал, на красивые платья, в которых с удовольствием хожу на громкие премьеры. Так бывает приятно нарядиться, надеть шпильки, блеснуть, пока еще есть чем, после двенадцатичасовой рабочей смены на морозе в шуршащих, утепленных штанах… А вот стандартные тусовки мне не по душе. Лучше уж я посижу в своем узком кругу друзей, мы поговорим, покурим кальян…

— Что еще делаете в свободное время?

— Пишу дневники. Когда мне будет лет пятьдесят, обязательно издам этот бестселлер, компромат на некоторых наших знаменитостей, с которыми у меня были романы. Пускай они трепещут! (Смеется.) А пока не собираюсь пиариться за их счет, и поэтому еще пишу сценарии. И явно идеи витают в воздухе. В прошлом году мы с подругой написали сценарий об одноклассниках. А сегодня сайт на эту тему бьет все рекорды по популярности. Я поражаюсь, что даже члены нашей съемочной группы, проработав двадцать часов, приезжают домой и, вместо того чтобы лечь спать, сидят в «Одноклассниках».

— Вы очевидно красивая женщина, и это даже не комплимент, а констатация факта, наверняка у вас всегда не было отбоя от поклонников. Никогда не приходило в голову кого-то использовать в корыстных целях, чтобы помогали и вы не крутились одна…

— Не скрою, кавалеров всегда было много, но, видимо, кому-то дано «раскручивать» мужчин на деньги, а кому-то нет.

Я никогда этого не умела, да и не было желания. Ни разу не пыталась мужчин использовать в качестве решения своих финансовых проблем. А те, кто сам, без просьб предлагает свою помощь, мне еще не попадались. Если вы знаете таких, дайте телефон, я им позвоню. (Смеется.) Знаете, самое забавное, стереотип, что эффектные блондинки всегда «в шоколаде», очень живуч. Когда я приезжаю на съемочную площадку, почему-то все думают, что у меня есть друг как минимум олигарх. Даже когда прибегаю на работу буквально с поезда, мне говорят: «Ты шикарно выглядишь, зачем обманываешь, что снимаешься еще в Киеве, наверняка ездишь на свидания к какому-нибудь бизнесмену». Люди почему-то отказываются верить, что я пашу как лошадь, чтобы заработать на жизнь себе и своему ребенку.